16 ноября 2021 г.

В канун своего 80-летия ученый-ботаник рассказала журналисту газеты «Приамурские ведомости», почему она пошла в науку, какие растения ею были обнаружены в горной стране Охотии и что ждет биологию в будущем.

Светлана Дмитриевна Шлотгауэр,
доктор биологических наук

Светлана Дмитриевна Шлотгауэр – одна из старейших хабаровских ученых-биологов, ботаник, флорист, доктор биологических наук и главный научный сотрудник лаборатории экологии растительности Института водных и экологических проблем ДВО РАН – сейчас работает над книгой под условным названием «Тернистый путь в науке».

Кроме научной деятельности, Светлана Дмитриевна несет общественную нагрузку, возглавляет Хабаровское отделение Русского ботанического общества и участвует в работе Русского географического общества (состоит там с 1965 года!), а еще она - заслуженный деятель науки РФ и заслуженный эколог Хабаровского края.

– Светлана Дмитриевна, расскажите, из какой вы семьи, почему пошли в науку и остановились именно на ботанике, как стали ученым, кто ваши учителя?

– Путь у меня был прямой – пример отца. Дмитрий Самойлович – лесоустроитель, окончив техникум, ухаживал за лесом на всех реках на южных территориях Приморского и Хабаровского краев, там, где проходили лесоустроительные работы. Он собирал библиотеку, а в 1937 году ему на Приморской лестной опытной станции под Владивостоком люди, которым грозил арест, отдали часть своих книг. Так в нашей семье появился «Ботанический атлас» Шуберта 1870 года издания. И когда мы с братьями (нас было трое детей в семье) вели себя хорошо, отец давал посмотреть эту книгу, а если шалили – он нас наказывал: «Атласа не увидите!» Вот так у меня и возникла симпатия к растениям.

Я привыкла общаться с природой с детства, лесоустроители ведь постоянно кочевали. Жили мы в с. Богуславец (там я родилась), г. Имане (Дальнереченск), с. Бурлите, г. Спасске-Дальнем Приморского края, потом на ст. Звеньевой Хабаровского края.

Природа меня щадила, я никогда не попадала в тайге в переделки. Весной бегала за цветами рододендрона для мамы, осенью семьей ходили в лес за виноградом, лимонником. Собирали даже желуди дуба, но не сразу их ели, а на зиму закладывали слоями на специальные вышки, чтобы они там промерзли, а уж потом это была такая вкуснятина!

Послевоенные годы были неимоверно трудными, нам постоянно хотелось хлеба. Дедушка молол кукурузу, бабушка готовила из нее мамалыгу (кашу), а братьям все равно снились горы пирожков...

После школы я пошла в Спасское педагогическое училище, а затем поехала в Комсомольск-на-Амуре и поступила на естественно-географический факультет пединститута. Хотя папа хотел отправить меня в Дальневосточный университет во Владивостоке: там преподавал друг нашей семьи – заслуженный лесовод РСФСР Федор Ананьевич Ляшенко. Но с детства мне нравилась география, а такой факультет был только в Комсомольске... Мне повезло, что там оказалось много сильных преподавателей, если не сосланных, то тех, кому рекомендовали пожить подальше от Москвы.

Ботчинский заповедник, 2011 г.

У нас были большие практики! Мы, к примеру, занимались ботаникой и зоологией, по месяцу жили в палатках и таежных избушках. Преподаватель Рашкевич мне сразу дал дипломную работу (а дипломы тогда давали только в университете, в пединституте такого не было). А после защиты направил в аспирантуру в Хабаровский пединститут – к Андрею Петровичу Нечаеву...

Пришла я в ХабКНИИ (Хабаровский комплексный научно-исследовательский институт; позже выделился в Институт водных и экологических проблем ДВО РАН), к директору – члену-корреспонденту Академии наук СССР Александру Степановичу Хоментовскому, и попросилась на работу. Меня взяли и.о. младшего научного сотрудника. Так продолжились мои открытия и встречи с дальневосточной природой.

Изучение флоры Ботчинского заповедника, 2011 г.,
доктор биологических наук, профессор С.Д. Шлотгауэр

– В прошлом году вы стали лауреатом литературной премии им. Петра Комарова по версии журнала «Дальний Восток» за вашу найденную рукопись о Шантарских островах, которую опубликовали спустя 30 лет. Потом этот очерк вышел даже отдельной книгой в серии «Библиотечка «Заповедного Приамурья». Что это за история с пропавшей работой?

– По итогам комплексной экспедиции (1971, 1978, 1982, 1986 гг.) по изучению экосистемы Шантарского архипелага во главе с Геннадием Росляковым мы подготовили фотоальбом. Потом, написав отдельный очерк, я отправила его в литературный журнал «Дальний Восток». А тогда началась стройка века – БАМ, и журнал оказался заполнен трудовыми подвигами, не до Шантар было.

Меня не оповестили, что отказали в публикации, а я посчитала, что рукопись потерялась. И в прошлом году один неравнодушный читатель принес ее в редакцию. Она была в конверте, лежала в частном архиве. Журнал «Дальний Восток» вне очереди дал эту публикацию в печать.

Полное интервью читайте на сайте газеты Приамурские ведомости

Пресс-служба ХФИЦ ДВО РАН

Вернуться к списку новостей раздела